Кокіна Лариса Миколаївна (дівоче прізвище Мартинюк) народилася 1 серпня 1938 року у Добровеличківці Кіровоградської області. Закінчивши Кіровоградський Державний педінститут ім. О.С.Пушкіна, майже 30 років викладала математику у школах Сахалінської області. Поетеса, авторка п’яти збірок, друкувалася у восьми літературних альманахах, переможниця кількох літературних конкурсів. Авторка багатьох пісень на власну музику та музику місцевих композиторів. Деякий час була керівником творчого об’єднання «Парус», яке діє у міському Будинку вчителя з 2000-го р.
Пам`яті гортаю сторінки
(автобіографічні нотатки)
Ніщо так не відкладається в пам'яті людини, як спогади про дитинство: події, прізвища, якісь дріб’язкові випадки, на які доросла людина навіть уваги не звертає.
Я і досі «пам’ятаю рідну хату, де народилась я й зросла». Але там нічого, крім моїх спогадів, на жаль, не залишилось.
Мій батько, Мартинюк Микола Степанович і моя мама, Замелюхіна Ольга Микитівна працювали інженерами на заводі «Комунар» м. Запоріжжя, але народжувати мене мама приїхала у Добровеличківку до батькових батьків. Мій дідусь, Мартинюк Степан Гнатович, був дуже досвідченим лікарем і, працюючи у лікарні, пологи у мами приймав особисто.
Сам дідусь походив із селянської сім`ї, що жила у селі Варваро-Олександрово Добровеличківського району, яке я пам’ятаю під назвою Гопта. В сім`ї дідуся було 12 дітей, але, чи розповідав він про своїх батьків, я не пам’ятаю (дідусь був дуже скромною людиною, а бабуся не дуже прихильно ставилася до селянської рідні). Знаю тільки, що в дідуся був рідний брат Петро Гнатович, чиї нащадки і досі живуть у Добровеличківці, і з якими наша сім`я підтримує родинні стосунки. Дідусь скінчив військово-фельдшерську школу у Херсоні, яка давала дуже великі знання з медицини. Він працював у земській лікарні ще тоді, коли Добровеличківка називалася село Ревуцьке і виконував обов’язки багатьох спеціалістів: хірурга, травматолога, терапевта, гінеколога та інші.
Пам’ятаю, як у дитинстві не раз прокидалася серед ночі від стуку. Це з навколишніх сіл бричкою приїздили за дідусем, коли хтось отримував травму, або були складні пологи, або хворіли діти. Дідусь виїжджав, допомагав хворим, а наступного дня приходив до лікарні і виконував свої обов’язки. Люди, зустрічаючи Степана Гнатовича, ще здаля знімали шапки і низько вклонялися йому, бо не було сім`ї в навколишніх селах і в Добровеличківці, якій би він не допоміг.
Моя бабуся, Марія Людвігівна, була дочкою Людвіга Бобра, керуючого маєтком панів Ревуцьких. Мій прадід, якого Ревуцькі привезли з Польщі, був одружений з німкенею Катариною. В них було п’ятеро дітей: Марія, Фелікс, Ганна, Стефан, Болеслава. Їх мати рано померла, і моя бабуся замінила молодшим дітям матір.
38-річний військовий лікар Степан Гнатович Мартинюк був найкращою партією для 18-річної доньки керуючого панським маєтком у селі, де інтелігенції майже не було на той час. Вони побралися і дідусь для молодої дружини побудував доволі великий дім, в якому було чотири кімнати, кухня і кабінет з окремим виходом, де дідусь приймав хворих.
В сім`ї народилося троє дітей: Олександра, Раїса і Микола, що став моїм батьком.
Мій батько, Микола Степанович Мартинюк, загинув під час Великої Вітчизняної війни. Про долю батька ми дізналися з листів, які він надсилав нашим родичам, що були в евакуації, бо ми жили на окупованій території і зв’язку з діючою армією не мали. Але це вже було тоді, коли Україну було звільнено від ворога.
Моє дитинство пройшло в Добровеличківці. Дідусь забрав мене до себе і перші два класи я навчалася в Добровеличківці, в школі поруч з нашим будинком по вул.. Чапаєва, біля кручі. Зараз макет цієї школи виставлено в Добровеличківському музеї. Навчала нас Дробязгіна Олександра Іванівна, заслужена вчителька, яка була нагороджена Орденом Леніна. Навчання, як і в усіх сільських школах, проводилося українською мовою. Спілкувалась я з дітьми і дорослими теж українською мовою. Хоч вдома дідусь із бабусею та їх знайомі розмовляли російською, мені це не заважало. Я росла серед дітей простих, часом не дуже грамотних, але культурних у всіх відношеннях, селян. І мова їх була чистою українською, не засміченою ніякими «суржиками». Це вже зараз там розмовляють так, що не знаєш, як їм відповідати.
Мої спогади про життя у Добровеличківці почалися ще за часів ВВ війни.
Пам’ятаю, що під час окупації в нашому будинку жив військовий лікар-німець. Він працював у лікарні разом із дідусем і відношення його до нас було доброзичливе. Це завдяки його втручанню батькову сестру вдалося вберегти від арешту та відправлення до Німеччини…
…Ми з братом Віталієм часто згадуємо своє дитинство і перебування в Добровеличківці, згадуємо рідний дім по вулиці Чапаєва, який перебудували так, що й не впізнати тепер.
Ходимо знайомими вулицями, що стали вужчими, а дерева нижчими, або зникли зовсім.
Зникла й круча, де ми дітьми часто гралися, і початкова школа, в якій я навчалася.
Багатьох будівель, які ми пам’ятали, тепер немає, а ще більше набудовано.
У будинку, де після війни був райвиконком, тепер розмістився краєзнавчий музей. Бувша земська лікарня, яка складалася із окремих одноповерхових будинків 19- го століття, стояла серед соснових насаджень. Зараз від цієї лікарні залишилось два будиночки й три сосни.
Біля лікарні стояла середня школа, де працювала Олександра Степанівна (зараз від школи залишився тільки фундамент), а за школою був парк, де стояла братська могила визволителів
Добровеличківки. Я була малою дівчинкою, але добре пам’ятаю, як ховали бійців, як плакали люди. І зараз я думаю, чи всі імена полеглих бійців відомі людям. Чи, може, ще хтось із них і досі вважається невідомим солдатом, а до рідних дійшла звістка «пропав без вісті».
Для нас з братом це дуже болюче питання, бо , знайшовши в Книзі Пам`яті запис про нашого батька Миколу Степановича Мартинюка, ми не знайшли його прізвища серед інших, викарбованих на гранітних плитах Меморіалу, що знаходиться біля
Будинку Культури.
Зате, побувавши в краєзнавчому музеї Добровеличківки, ми були приємно здивовані тим, що нашого дідуся Мартинюка Степана Гнатовича тут пам’ятають і присвятили йому стенд .
Низький уклін вам, люди, за те, що не забуваєте історію свого рідного краю, та людей, які створювали цю історію.
НОВИНИ ЛІТЕРАТУРНОГО ЖИТТЯ.
Першою збіркою віршів заявила про себе кіровоградка Лариса Кокіна. В її поезіях – душевна прямота, щирість, мужність і музика. Вчителька математики, закінчивши Кіровоградський педінститут, майже 30 років працювала на Сахаліні, а зараз знову повернулась у рідне місто. Оскільки півжиття прожила в Росії, то пише вірші українською і російською мовами.
Книжка «Избранное» присвячена матері поетеси, яка привила дітям родини любов до літератури та книги. У збірці обсягом до півсотні сторінок медитативна, пейзажна та любовна лірика і пісні на музику Кіма Шатенка та Яни Кондратьєвої.
Особливу увагу поетеса подарувала Кіровограду у віршах «Тихие улочки, чистые дворики» та «А я могу без устали...», а ще рідній українській мові, матері та донці, річці Інгул, а також спогадам про війну і голодомор.
В книзі ще є чимало віршованих текстів, які просяться на музику. Могли б стати піснями вірші про Кіровоград, кілька вальсів, які можна б об`єднати у цикл «Я желаю тебе не стареть!».
Лариса Кокіна є членом літературного клубу «Євшан». Книгу її в авторській редакції видано у Кіровоградській районній друкарні за фінансової підтримки відомої в місті родини підприємців – популяризаторів книги, де глава Віталій Мартинюк. Кілька примірників книги ця родина подарувала для бібліотек області.
Антоніна Корінь, 2002р.
Благословен будь, город мой!
Благословен будь, город мой,
У крепостных валов старинных!
Встать в самом сердце Украины
Тебе назначено судьбой.
И, став обителью степной,
Как символ мужества и света,
Когда-то в честь Елисаветы,
Был назван именем святой.
Поднявшись над Ингул-рекой
Среди долин необозримых,
Как покровитель всех гонимых,
Их твёрдой защищал рукой.
Тогда, найдя надёжный кров,
Грек и болгарин гнули спины,
Чтоб чернозёмные равнины
Покрылись золотом хлебов.
Здесь перекрёсток всех дорог…
И на пути врагов преградой
Пришлось быть Елисаветграду
Не раз в час бедствий и тревог.
Разрухи, войны, перестройки
Несли с собой немало бед.
И на тебе оставлен след:
Ухабы, рытвины, помойки.
Народ, не разгибая спин,
Не покладая рук, трудился,
Чтоб краше город становился,
Вновь поднимаясь из руин.
И в прежнем ритме город жил.
Хотя чиновники всех званий
Меняли городу названья,-
Своё лицо он сохранил.
Зелёный город над рекой…
И, как бы ты ни назывался,
Для нас ты лучшим оставался,
Всегда любимый и родной.
Благословен будь, город мой !
Отрывок из поэмы Михаил Кутузов.
…………………………………………
Убогим был и деревянным
В ту пору Елисаветград.
Был после Петербурга странным
Размеренный его уклад.
Ингул-речушка по колено,
Скорей не речка, а ручей.
За ней стоял форпост военный,
Один трактир и пять церквей.
Здесь, после тяжкого раненья,
Лежал в больнице Михаил.
Полгода в боли и смиреньи
Лечился, набираясь сил.
Как часто, крепость покидая,
Ходил он за высокий вал.
И перед ним пейзаж без края
Во всей своей красе вставал.
К себе манила ширь степная,
Где волновались ковыли,
Под жарким ветром изнывая,
Клонились низко до земли.
За валом крепостным – домишки
В зелёных прятались садах.
Волну горячего затишья
Гнал аистиных крыльев взмах.
Желая знатный род упрочить,
Надеждою Кутузов жил, –
Имея пять чудесных дочек,
Наследника ждал Михаил.
И глядя, как над крышей аист
Свой плавный совершал полёт,
Мечтал: к апрелю или к маю
Им сына аист принесёт.
И было повеленье свыше,
Достойнейшее всех наград.
Кутузов Богом был услышан –
И долгожданный сын зачат!
--------------------------------------------------
КОВАЛЁВСКИЙ ПАРК*
В старом парке загрустившие аллеи
Устилает ветер жёлтою листвой.
И закат румянцем пламенным алеет,
Ожидая встречи с утренней зарёй.
Павильоны здесь давно уже закрыты,
На эстраде навсегда поставлен крест.
И задорному мотиву Рио-Риты
Не нарушить тишину уже окрест.
Дискотекой заменили танцплощадку,
Не играет больше духовой оркестр.
И веселье убежало без оглядки,
Выражая молчаливый свой протест.
Парк забыт. В домах высоких Ковалёвка.**
Смолк уютных переулков говорок.
И к друзьям, что жили здесь неподалёку,
Мне уже не заглянуть на огонёк.
Тихим шагом наша молодость уходит,
Подгоняют время стрелки на часах.
И теперь уже, не подчиняясь моде,
Ковалёвский парк стареет на глазах.
И ничто не может вечным быть на свете.
Всё проходит – это жизненный закон.
Лишь со звонницы Покровской церкви ветер
Вдаль уносит колокольный перезвон.
*Ковалёвский парк – бывший парк, культуры и отдыха им. Ленина.
**Ковалёвка – старый район г. Кировограда.
СТАРЫЙ ДВОРИК
Мысли стройными рядами
Бродят по дорогам давним,
В детство узкою тропинкой возвращаясь.
Весь наполненный цветами,
Старый двор к себе нас манит,
Машет нам рукой из детства он, прощаясь.
Вспоминается веранда,
Что увита виноградом
В старом дворике по улице Вокзальной.*
И души моей отрада,
Нить воспоминаний сладких
Возвращает в старый дворик изначально.
Нынче улицы другие,
Но осталась ностальгия
По родным местам, где бродят только тени:
Сад, цветущий под окошком –
Вспомню и о нём немножко,
И забор высокий из кустов сирени.
Всё исчезло без сомнений,
Нет веранды, нет сирени,
Нет событий больше радостно-печальных.
И скажу я без лукавства
Запах детства там остался,
В старом дворике по улице Вокзальной.
*Вокзальная – прежнее название ул. Октябрьской революции.
Какое счастье – жить на белом свете !
Какое счастье – жить на белом свете,
Когда с тобой всегда твои друзья.
Есть радость, без которой жить нельзя,
И дело, за которое в ответе.
Какое счастье – слушать на рассвете
Бесхитростное пенье соловья,
Когда стремится ввысь душа твоя
И чувствам мало места на планете.
Как дороги теперь мгновенья эти ,
И ты сумеешь, наконец, понять,-
Не нужно птицу счастья догонять,
Когда весь мир вокруг тебя так светел.
А стоит, солнце встретив, восклицать:
Какое счастье – жить на белом свете!
РІДНА МОВО МОЯ
Я росла у пісенному краї,
І наснагу давав мені спів.
Тож я кращої мови не знаю,
І найкращих не знаю я слів.
Рідну мову з дитинства я чула
В колискових й весільних піснях.
Живучи вдалині не забула,
Не згубила на довгих шляхах.
Хай дзвенить наша мова довкола,
Сподіваюсь, що лихо мине.
І вклоняюсь я низько додолу
Мові тій, що зростила мене.
ЧУДОТВОРЕЦЬ МИКОЛАЙ
Кожен рік, як прийде грудень,
Завітає, так і знай,
Той, кого чекають люди,
Довгожданий Миколай.
Знає мама, знає тато,
Все, що схочеш, побажай,
Принесе тобі на свято
Чудотворець Миколай.
Зазирне у кожну хату
І спитає залюбки,
Чи готові вже до свята,
А чи може навпаки.
Ти, хлопчина, й ти, дівчатко,
Неодмінно пам’ятай,
Перевірить це спочатку,
Чудотворець Миколай.
Ніч спускається потроху,
Йти до ліжка поспішай,
Під подушку ще й панчоху
Для дарунків заховай.
Час собі поволі лине,
Тільки ти терпіння май.
В дім зайде, хоч на хвилину,
Чудотворець Миколай.
ГІМН КІРОВОГРАДА
сл. Лариси Кокіної, муз. А. Чечеля
Наш Кіровоград, ти улюблене місто,
Початок береш від фортечних валів.
З тобою з дитинства поєднані міцно
І любим тебе ми, як люблять батьків.
Приспів: Наші серця полонив назавжди,
Ми разом з тобою єдині.
Кіровоград, молодій і цвіти,
Як оберіг України.
Як оберіг України.
Розрухи й навали зазнав ти чимало,
Та ми захищали тебе від біди.
І, як тільки назви тобі не міняли,
Для нас залишався ти рідним завжди.
Приспів.
На вільних просторах, як степу перлина,
Стоїш над Інгулом квітучий, мов сад.
Оплотом надійним у центрі Вкраїни
Будь благословенний, наш Кіровоград!
Приспів.
Іди в «Євшан»
Коли болить твоя душа
І сліз вже стримати не може,
Ти поспішай мерщій в «Євшан» –
Він біль здолати допоможе.
Не будуть там тебе жаліть,
Лише прониже промінь світлий,
І ти відчуєш, як в ту ж мить
Душа, мов пролісок, розквітне.
Зневіра душу полиша,
У серці ожива надія,
І Богом створений «Євшан»
Теплом людським тебе зігріє.
Завжди «Євшану» довіряй –
Любов`ю він до тебе світить.
Тому і ти надію май,
Бо є добро у цьому світі.
«На счастье и любовь билет бессрочный»
Третья книга стихов и песен Ларисы Кокиной рождалась на моих глазах. Она начиналась с тетрадных страниц, исписанных учительским почерком (Лариса Николаевна почти тридцать лет проработала в школе, преподавая физику и математику). Эта новая книга звенела струной верной подруги гитары. Книга рождалась как плод любви поэтессы ко всему сущему, будь то подсолнушек или побитая дворняга, «осенняя стынь обжигающе-хмурых рассветов» или «кусочек хлеба на дороге пыльной», друзья по творческому объединению или тот единственный, при встрече с которым «мечется счастье зигзагами ломаной линии»...
Для тех, кто знает Ларису Николаевну давно, имя её срослось с песнями о родном Кировограде, с творчеством самодеятельных ансамблей, которые, наверное, не представляют свой репертуар без её песен. Это «Любисток» и «Глория», живущие в городском Доме учителя, это «Чиста криниця», поющая в ДК «Авиатор», это трио «Надвечір`я». А сколько самодеятельных композиторов обращалось к поэтическим текстам нашей Чайки!
В чём секрет такой популярности? В мелодичности строки?
В подкупающей простоте? В искренности? В огромном трудолюбии и требовательности? Или это дано при рождении (родилась-то будущая поэтесса в самом географическом центре Украины – в Добровеличковке)? Да и сама она призналась: «стихи я не умею не писать»...
Как-то позвала авиакомпания «УРГА» поэтов к себе в гости, пригласила в свой музей. И на радушное гостеприимство хозяев отозвалась поэтесса строкой:
Пусть будет твёрдой полоса для взлёта
И мягкой для посадки полоса.
Это был момент зачатия песни. А полгода спустя, на праздновании дня рождения «УРГИ», когда Л.Кокина преподнесла именинникам свой музыкальный сюрприз, весь коллектив, тут же вооружившись ксерокопиями текста, дружно пел вместе с ней.
Счастлив тот, кому судьба подарила такие минуты.
Как редко поэт чувствует себя по-настоящему счастливым.
Да ещё поэт-женщина, чья душа «на ладони вся»(«Я – женщина»).
Она – как оголённый нерв, и её преследует чувство «Как будто я всегда в долгу за тяжкий грех других людей» (стихотворение «Дворняге»), поэтому просит прощения у собаки, за что получает высшую награду:
Она лизнула руку мне,
Всё человечество простив.
Натянутой струной души обращается к родному городу:
Ты прости нас, что весь изувечен,
Бедный маленький город Париж.
Дитя войны, Лариса Кокина создала ряд трогательных поэтических строк и о фронтовой медсестре, и о хрупкости нашего мира, «где правит лишь тень тишины». А разве не гимном кусочку хлеба звучат слова:
«Нам каждый грамм помог дойти до цели,
И каждый грамм приблизил эту цель»?
Сердце поэтессы распахнуто навстречу и боли, и радости.
Как художник всматривается она в окружающий мир, - ложатся на поэтический холст то тёмные краски разочарований, страданий, то разливается пастель надежды, разгорается пламя нерастраченной любви, да такое, что столько счастья человек просто не в силах вынести.
А до чего хороши «Зимние картинки». Читаешь – словно совершаешь визуально-виртуальное путешествие в зиму:
Дремлет лес под шапкой снежной,
Небосвод зарёю нежной
Бережно умыт...
Чем не приглашение в первозданную красоту? А дальше картинка оживает, постепенно наполняясь запахом и звуками:
Вьётся лёгкий дым над крышей,
Всё вокруг покоем дышит –
Лишь полозьев скрип.
Меня завораживает ритмика и звукопись этого стихотворения.
И в этот покой и тишину вдруг вплетается грустная нотка:
«на ветру берёзы стынут...»
Лирическая героиня пытается забыть о ней:
Натоплю я печку жарко –
Дров берёзовых не жалко...
Кажется, что вот она и оградила себя от зимней стужи, и всё у неё хорошо, но... Если у огня, да под густой ёлкой встречает она Новый год «наедине с собою», то вся предыдущая картинка вдруг переосмысливается: это она – та берёзка, что стынет на ветру, это она сгорает в печке, отдавая тепло. Жаль только, кто это оценит?
Кто услышит одинокого сердца стук? Тишина, которая «пугливо жмётся за печной трубой»?
И лишь последним аккордом – вторжением в картинку ветра, который
...бьётся, словно хочет
Разорвать всё небо в клочья –
Треск над головой...
Поэтесса полностью разрушает ту первоначальную идиллию, так мастерски нарисованную.
Лариса Николаевна как-то призналась, что осень её вдохновляет, заставляет работать не покладая рук, а зимой наступает творческий анабиоз. Но зато каково пробуждение!
Убедитесь сами:
Расставшись с шубкой тёплою,
Тяжёлые сняв валенки,
Зима топтала во поле
Весёлые проталинки...
Я немножко завидую читателям, которым только предстоит знакомство с песенным творчеством и новой книгой Ларисы Кокиной.
Думаю, что многим оно подарит, цитируя строки «Романса»,
«на счастье и любовь билет бессрочный».
Всегда готова читать новые стихи Ларисы Николаевны.
Антонина Царук, поэтесса, преподаватель, член областного литобъединения «Степ».
Огонь души
Светлой памяти моего брата Георгия
Беличенко Георгий Иванович (24.02.1939 – 2.09.2002) родился в семье учителей в городе Кировограде; он ровесник Кировоградской области.
Надо отдать должное светлой памяти наших родителей. Отец – Иван Трофимович и мать – Татьяна Ивановна были настоящими учителями, Учителями с большой буквы. Так говорили друзья и коллеги наших родителей, а наши друзья говорили, что нам очень повезло с родителями.
Это и определило впоследствии черты характера и внутреннюю высокую духовность Георгия. Он перенял от родителей честность, порядочность, трудолюбие, добросовестное отношение к делу всей жизни – воспитанию молодёжи, скромность, щедрость, доброжелательное отношение к людям.
Детство Георгия началось в страшные военные годы: вместо детского сада – бомбоубежища, траншеи, замкнутое пространство в доме. После войны Георгий поступил в Кировоградскую школу № 6 (дома и в школе брата звали Юрой); учился с большим интересом и лёгкостью; закончил школу в 1956 году с золотой медалью.
Дальше – учёба в Харьковском политехническом институте (специальность "Технология силикатов").
В 1961 – 1966 годах работал в Харькове в Украинском научно-исследовательском институте огнеупоров младшим научным сотрудником. Месяцами пребывал в командировках
Студенческая дружба продолжалась и в научно-исследовательском институте, и этой "огнеупорной дружбе" Георгий был верен всю жизнь.
Друг не продаст, в разлуке не забудет,
И обещанья выполнит свои,
И никакие ветры не остудят
Мужскую дружбу, скрытую внутри.
Постоянного жилья в Харькове Георгий не имел, и он возвращается в родной Кировоград; наш степной край всегда притягивал его.
Я выйду в степь, и запоёт душа
От яркого степного разнотравья,
И станет жизнь проста и хороша,
И я пойму в чём прав или неправ я.
В Кировограде Георгий Иванович стал четвёртым педагогом в нашей семье.
С 1966 по 1999 год он работал в Кировоградском строительном техникуме преподавателем строительных материалов, геологии и экологии, за исключением двух лет (1968-1970) службы офицером Советской Армии на Сахалине.
Так вот наш Георгий побывал и в роли земледельца, и в роли военного.
Работать на земле приходилось каждую осень: студентом убирал урожай на Харьковщине, на целинных землях Казахстана (1958 г.), а потом на Кировоградщине вместе со студентами строительного техникума.
Через два года Георгий возвратился в строительный техникум. Инженер, волею судьбы ставший преподавателем, Георгий неустанно заботился о совершенствовании своего методического уровня и педагогического мастерства. Он был человеком незаурядного ума, обладал тонким чувством юмора, его отличительной чертой характера коллеги считали интеллигентность, профессионализм, высокий уровень культуры. Он работал творчески и учил этому студентов.
Чтобы развить интерес к предмету, он написал более сотни стихотворений к различным темам курса о свойствах строительных материалов и технологических процессах их производства.
Из этих стихов получилась оригинальная книжка.
У Георгия было множество увлечений: чтение книг, сочинение стихов; он любил мастерить что-либо своими руками, и делал это красиво: сам процесс работы был для него наслаждением. Любил он дороги, путешествия. И судьба предоставляла ему эту возможность с лихвой: он проехал весь Советский Союз от Бреста до Сахалина, и от Сочи до Никеля.
Как рождались у Георгия стихи? По-разному: иногда на ходу, другой раз за письменным столом дома после трудового дня, иногда после чтения мудрых журналов или в перерыве на работе.
Он любил работать со словом.
Уложу стихи из слов, как поленницу из дров,
Чтоб в душе, как в жаркой печке, разгорелись – будь здоров!
Подбирал оригинальные сравнения:
Под облаков лоскутным одеялом
Земля затихла, мирно задремав,
В просторах вечных спит ребенком малым,
Деревья, словно руки разбросав.
Вводил свои словосочетания:
Много мудрости – много печали.
Разве этого люди не знали?
Для чего же осмелились сметь?
Сметь искать, узнавать и стараться,
Сметь хотеть, открывать и найти
И отказываться пресмыкаться,
Постигая к вершинам пути.
Образовывал новые слова: "Весь мир весною проапрелен…"
Вспоминаются такие эпизоды появления на свет стихов.
После теплого летнего дождя мы возвращались с дачи пешком. среди Тут же появился стих "Радуга и талант": начало на пачке сигарет, дома – конец.
Мы работали на даче; со стороны объездной дороги, ниспадающей лентой за дачами, доносилось ритмичное "шиканье" легковых автомобилей. Юра присел на скамейке и на обрывке бумаги начал стихотворение "Прошелестели шершавые шины"; дома отшлифовал, получился стих, где в каждой строке - шипящие звуки.
Иногда Георгий читал стихи близким, друзьям, коллегам, а когда остался без работы, стал готовить стихи к изданию. Но, к сожалению тяжёлая болезнь не дала ему закончить начатое.
Его первая книга лирических стихов "Огонь души" вышла в свет в 2004 году малым тиражом; как память о Георгие она подарена родственникам, друзьям, коллегам, передана в библиотеки Кировограда, Киева.
А может быть, я превращусь в источник,
И посреди расплавленного дня
Он жажду утолит тому, кто хочет,
И кто-нибудь напьётся из меня.
***
Я від себе, як від сонця,
Випромінювать навчусь
І в чиєсь вузьке віконце
Тонким променем проллюсь.
Вторая книга "О строительных материалах (и не только) в стихах" вышла в свет в 2008 году. В память о Георгии передана в библиотеку строительного колледжа, подарена коллегам, друзьям и родственникам-строителям.
Народная мудрость гласит: человек живет столько, сколько о нем помнят. У Георгия есть много бывших учеников, которые помнят его. Пусть его стихи послужат продлению памяти в будущем.
Он на это надеялся:
Душа растает в непроглядной мгле,
А память остается на Земле,
И чтоб не портить красоты земной,
Оставим память доброй, а не злой.
И еще хочется сказать об одном качестве Георгия как человека: Юра был примерным и заботливым сыном своих родителей, а мне Юра был очень хорошим братом. И если в детстве он был действительно младшим братом, следовавшим за мной, то с годами он стал мне старшим братом: добрым, заботливым, внимательным, готовым прийти на помощь в трудную минуту, дать совет. С глубокой болью по ушедшему брату я и сейчас ищу советы в его стихах.
Светлана Беличенко 28.11.2008 г.
МОЙ ГОРОД
Я в юности гусей в степи не пас,
И не косил я трав густых косою,
А город мой всегда дружил со мною,
И я ему обязан был не раз.
Я в городе провинциальном рос,
И хоть он не потянет на столичный,
Но тем он от других и есть отличный,
И я душою весь к нему прирос.
Здесь - всё моё: и скверы, и Ингул,
Дом пионеров, школа, улиц шумных гул,
Театр, в котором встречу я друзей,
История и театральной жизни всей.
Да, с городом моим мне повезло,
Он для меня родной с порога и до крыши,
И не хотел бы жить я и в Париже,
Как не сменял его б и на село.
Здесь я живу, и вся моя семья,
Я - часть его, и он - меня частица,
И я горжусь, что в нём пришлось родиться,
Мой город - это Родина моя.
1999 г.
БИАНКА - РЕЧКА ДЕТСТВА МОЕГО
Отложу на время книжки,
Позабуду про покой,
И, как озорной мальчишка,
Вслед отправлюсь за рекой.
Ничего, что вышли сроки,
Разузнать бы мне всего –
Где затеряны истоки
Речки детства моего.
Отыскать бы тот источник,
Из него воды попить,
Чтоб живой воды глоточек
Дал мне силы дальше жить.
Не по книжному веленью,
Не с подсказки, не с руки,
А - естественным теченьем,
Как вода большой реки.
***
Не забывайте прошлое своё,
Но в прошлом навсегда не замыкайтесь,
А в будущее смело отправляйтесь,
Оставив в прошлом скуку и нытьё.
Промчится прошлое, как тягостный фантом,
И устремится новому на смену,
И эту неизбежную замену
Встречайте с доброй мыслью о былом.
Не упрощайте сложность бытия,
Не отрицайте радостей мгновенных,
Ищите слов простых и вдохновенных,
Таких, как воздух, небо и Земля.
А наперёд давайте будем с вами
И в будущем не забывать о том,
Что мы ветвями прорастаем в нём,
Держась за прошлое живучими корнями.
* * *
Я заперечую розмові
І не підтримую її
Про те, що українській мові
Немає місця на землі.
Вона живе, вона існує,
Вона співає і кричить,
Вона сумує і жартує,
І буде вічно в світі жить.
Вона думками багатіє,
Нові утворює слова,
Вона скарбами володіє
І буде вічно - як нова.
І той нарід, що рідній мові
Всі переваги віддає, -
Чекають успіхи чудові,
Бо він як нація стає.
1998 г.
* * *
Ні, ніколи не згине співучий нарід,
Що з прадавньої днини веде родовід:
З України Шевченка, Українки й Франка,
Що була їм, як ненька, найрідніша така.
Вже така її вдача і надії ясні –
Україна не плаче, а співає пісні.
Хай за рік випадає мало сонячних діб, -
Україна співає і засіює хліб.
Свою долю шукає загалом - не вроздріб,
Славну пісню співає, і вирощує хліб.
Ні, не тільки співає і танцює гопак, -
Україна шукає до майбутнього шлях.
Ти нас, доле щербата, не жахай, не вражай, -
Ми ще будем співати, і збирати врожай.
1998 г.
ИЗ СОЛНЕЧНОГО СВЕТА
Я ВЫДУМАЛ ТЕБЯ
В то солнечное лето, - Такая уж судьба,
Из солнечного света я выдумал тебя.
Потом вдруг ветер дунул, листвою шелестя, -
Тогда тебя придумал из ветра и дождя.
Потом тебя создал я из радуги цветной,
Но вряд ли бы узнала сама ты образ свой.
Когда же ночь глухая спустилась на цветы, -
Тебя опять тогда я слепил из темноты.
И в темноте, мечтая, я воплощал мечты,
Твой образ создавая почти из пустоты.
Я только помню - в мае и, кажется, - с утра
Узнал, что ты - простая, - из глины и ребра.
1998 г.
* * *
Прошелестели шершавые шины,
Шёлковым шёпотом с шиком шипя.
Очень шикарные автомашины
Мчат по шоссе, расшибая себя.
Шествуют важно, проносятся шибко,
С шиком шикарным по щебню шурша,
Шины-шиповки шуршат без ошибки –
Ширь - широка, жизнь - хороша.
Шумно шныряют между урочищ,
Мимо шлагбаумов, речек и рощ,
Тыщами поршней, моторов рокочущих,
Рёвом ревущих во всю свою мощь.
В дождь ли, в порошу, в погоду ль хорошую –
Мчатся, как бешеные, по шоссе...
Чем-то на них мы такими похожими
И непохожими кажемся все.
1998 г.
КАК В СТИХАХ У ПАСТЕРНАКА
Так гениально! В феврале, -
До беспредела:
"Свеча горела на столе,
Свеча горела".
Ну, где уж, до таких глубин, однако,
Сподобиться и мне в февральской мгле,
Чтоб так же, как в стихах у Пастернака, -
Всю ночь свеча горела на столе.
Огонь соблазна темноту и слякоть
Свечою озаряет добела,
И воск течет, и продолжает капать,
Хоть как ни задувает из угла.
Пусть даже догорит она до края, -
Я от неё огарок сберегу,
Огонь её поэзии не тает, -
И об него я новую зажгу.
1998 г.
* * *
Какое прекрасное чувство - свобода,
Оно не зависит от времени года,
От власти и денег, от тьмы и тюрьмы.
Когда мы свободны, то счастливы мы.
Мы лет и часов даже не замечаем,
Когда мы счастливыми в жизни бываем,
Когда мы свободны, как птицы полёт,
Свобода нам счастье с собою несёт.
Но бремя свободы безмерно и тяжко,
Оно разрушает понятье о счастье.
Нам тяжесть свободы так трудно нести,
Поэтому счастье у нас не в чести.
1997 г
СТАРЫЙ ФОТОАЛЬБОМ
и старые, и юные, и – дети ли
В какое б время мы ни родились.
Мы все являемся явления свидетели,
Известного нам под названьем - жизнь.
Когда средь дней пустых и надоевших
Наш взгляд сосредоточится подчас
На карточках, изрядно потускневших,
Где жизнь сама запечатлела нас,
Вглядитесь в лица старых фотоснимков, -
На них доподлинно всё отображено,
На них - вся жизнь с историей в обнимку
И с тем, что было ею нам дано:
Вот - дед, а здесь - ещё мы только дети,
А вот - друзья по юности былой,
И мы теперь за них за всех в ответе,
Нам жизнью жребий вытянут такой.
И все они с картонок потускневших
На нас глядят, не отрывая глаз...
С забытых фотографий пожелтевших
Глядит сама История на нас.
2000 г.
ТВОРЦЫ ИСТОРИИ
Когда глобальные вопросы
Нам не под силу разрешить,
То у истории без спросу
Давайте будем проще жить.
И за столом с друзьями старыми,
На кухне сидя при свечах,
Вопросами займемся малыми,
Не вря друг другу в мелочах.
Забудем глупые теории, -
Нам повезёт на этот раз:
Мы в этот час - творцы Истории,
И всё зависит лишь от нас.
2000 г.
КРЫЛОВ И "КОТ И ПОВАР"
С Иван Андреичем поспорил жирный Кот,
Которого он Ваською зовёт.
Он так сказал: "Неправ ты был, Старик,
И Повар твой напрасно поднял крик –
У нас того, кто больше всех ворует,
Закон вообще никак не наказует.
И кухонным котам неведом страх,
Закон бессилен, если власть в руках."
На что Старик в ответ ему сказал:
"Так я еще тогда об этом знал
И потому тревогу начал бить,
Чтоб поделом закон употребить."
В ответ, смеясь, Кот Васька отвечал:
"Так это ж я законы сочинял.
И будет прав всегда на кухне Кот,
Поскольку эти принципы блюдёт."
Хоть прав старик Крылов был несомненно, -
Мораль проста и очень современна:
Законы справедливы лишь отчасти,
Когда Коты находятся у власти.
Ну, и на Ваську нечего пенять,
Когда и Повар ловок воровать.
2001 г.
* * *
Упаду на землю снегом,
Обернусь звездой во мгле,
Опрокинусь чистым небом,
Прорасту ростком в земле, -
Только под холодным небом
Не остыла бы Земля,
Только б зрели буйным хлебом
На земле её поля.
Только б раннею весною
Зацвели её сады,
Только б стёрлись над Землёю
От Чернобыля следы.
1999 г.
* * *
Обними меня, степь,
Разноцветно-пахучей травою,
Васильковой улыбкой
Мне невзначай улыбнись,
Я хочу всем, что есть,
Поделиться с тобою,
Ну, а ты своей мудростью
Скромно со мной поделись.
2002 г.
***
Протуберанцем солнечным взорвусь,
Промчусь уничтожающим тайфуном,
Иль полным притворяясь затменьем лунным,
Но я на Землю всё равно вернусь.
Сиянием проснувшегося дня
Иль противостояньем долгой ночи,
Чтоб заглянуть Земле пропащей в очи
И разузнать – а как тут без меня?
1999 г.
| < < | > > |
|---|